Марина Вержбицкая, «Новая Сибирь»
Спектакль «Возвращение» должен стать главной сезонной премьерой театра «Глобус».
Молодежный театр «Глобус» готовит главную премьеру сезона — именно так позиционируется приуроченный к 65-летию Победы спектакль «Возвращение». Сценическую версию не самого популярного рассказа Андрея Платонова на малой сцене новосибирского театра готовит московская команда постановщиков: режиссер Олег Юмов, сценограф и художник по костюмам Мария Вольская и художник по свету Евгений Виноградов. Назвать «Возвращение» главной премьерой сезона «Глобусу» позволили, как минимум, три обстоятельства. Во-первых, тема Великой Отечественной войны, которую в нынешнем году, пожалуй, впервые за последние пятнадцать-двадцать лет не решился обойти ни один театр города. Во-вторых, редкая возможность увидеть сценическую интерпретацию прозы Платонова. В-третьих, имя режиссера.
Олег Юмов является одним из самых востребованных режиссеров поколения двадцатилетних. За его плечами уже имеется номинация на «Золотую маску», художественное руководство Русским драматическим театром имени Бестужева в Бурятии и ряд нашумевших спектаклей, в том числе «Дом Бернарды Альбы» в Красноярском театре им. Пушкина, «Героические деяния и речения доблестных Пантагрюэля и Панурга» в московском Центре драматургии и режиссуры А. Казанцева и М. Рощина, «Трактирщица» по К. Гольдони в Екатеринбургском ТЮЗе, «Максар. Степь в крови» в Государственном Бурятском академического театре драмы им. X. Намсараева.
— Олег, как вам работается с платоновской прозой?
— Работать над произведениями Платонова — великое везение. Браться за них — большая ответственность, поскольку в работе над Платоновым нужна правдивость, а мы все-таки театр, который по природе своей должен быть условным. К тому же в основе спектакля лежит не пьеса, а рассказ. Благодаря этому у меня появляется дополнительный азарт.
— В чем же заключается прелесть работы над прозаическим материалом?
— Мне всегда нравилось работать над инсценировками, находить решение на уровне композиции, чтобы введение любого персонажа было оправданно, а взаимоотношения между героями — продуманы. Конечно, можно нанять драматурга, но тогда теряется вся прелесть прозы. В том, чтобы передать слово прозаика и сделать его удобным для восприятия, как я уже сказал, есть свой азарт и интерес, который двигает меня к работе. В «Возвращении», к примеру, я ввел нового персонажа — стрелочника, который взял на себя функцию рассказчика. В спектакле царит атмосфера безвременья, персонажи не знают, куда они едут и зачем. Как будто их взяли и подвесили между небом и землей. А стрелочник — он некий хозяин. Не хочу проводить аналогий, но он эдакий паромщик. Не совсем даже рассказчик, а скорее свидетель этой истории, наблюдатель. Как проводник на железной дороге — вот где насмотришься человеческих судеб. Попутчику можно рассказать все что угодно. Недаром действие спектакля начинается и заканчивается на железнодорожной станции.
— В «Возвращении» поднимается тема войны, говорить о которой современному театру крайне сложно. Чем был мотивирован ваш выбор?
— Нашему поколению вдвойне трудно говорить на тему войны: приходится ориентироваться по фильмам, книгам, записям. Но, как писал Александр Таиров, чтобы что-то сыграть, совсем не обязательно нужно это пережить. Главное, чтобы тема цепляла тебя внутренне. К теме войны я отношусь без фанатизма, но мне очень нравится работать с классикой. Для меня первичен материал, драматург. Мы должны его распознать и подобрать ключ. Это как-то по-хорошему воспитывает, в том числе меня как режиссера. Что же касается выбора — есть такое выражение: «Не мы выбираем, а нас выбирают»...
— Каким вы себе представляете Платонова на сцене?
— Мне очень бы хотелось раскрыть и передать природу произведений Платонова. Уловить «театр Платонова», его жанр, слог, композицию. Платонов хорош в паузах, хорош в тишине. Его персонажи — очень чудные. Это люди, существующие в каком-то своем очень глубоком измерении. А слова — лишь верхушка айсберга. Вот этой атмосферы тишины и действия и хочется добиться.
— О чем новосибирскому зрителю расскажет ваше «Возвращение»?
— В «Возвращении» — фабула гораздо глубже, нежели возвращение человека с войны и его устройство в мирной жизни. Это не столько возвращение домой, сколько возвращение к самому себе. К счастью, мы живем в мирное время, а для героев Платонова война — это кураж. У него есть очень хорошая фраза: «Они чувствовали себя осиротевшими без войны». За четыре года люди привыкли к войне. А на войне происходят разные вещи — как моральные, так и аморальные, страшные вещи. Война перевернула все с ног на голову: дети уже не выглядят как дети, а жены как жены. Петрушке 11 лет, а он рассуждает как дед, 12-летняя Настя выглядит как маленькая женщина, жена главного героя Иванова — тонкая, хрупкая женщина — работает на кирпичном заводе. Сам Иванов привык к войне, привык убивать, и единственное, что в такой ситуации может успокоить сердце, — это сердце другого человека.
— Как бы вы для себя определили жанр спектакля?
— Природа существования героев Платонова такова, что они не умеют радоваться. Они настолько привыкли к боли, что уже не реагируют на нее. С одной стороны, действие привязано к конкретным событиям (1945 год, сентябрь), а с другой стороны, подобная ситуация порождается любой войной. Так что «Возвращение» — это, скорее всего, притча. Тот же самый роман-притча, что и у Фолкнера.
— Расскажите об актерах, с которыми вам довелось поработать в «Возвращении».
— Мне очень нравится атмосфера театра «Глобус». Команда, которая собралась, — это просто песня. Мне кажется, что репетиции происходят в удовольствие и в интерес. Любопытно открывать что-то через автора в себе. Очень верно и точно распределение ролей. Например, артист Павел Харин. Меня поражают его человеческие и актерские качества, круг интересов. Он представитель того поколения артистов, которых в наше попсовое MTV-шное время становится все меньше и меньше. Всегда настроен на поиски нового, всегда пребывает в диалоге актер Александр Варавин. Денис Васьков, если ему будет везти с авторами и режиссерами, вырастет в очень большого артиста. У него такая хорошая «начинка» — органика, природность. Остается только направить ее в нужное русло. Очень приятно работать с Ниной Квасовой — всегда комфортно, когда самоцелью являются не какие-то свои принципы, а когда люди занимаются делом. Ольга Цинк и Елена Ивакина играют одну роль. И не потому, что я сомневался, — они обе замечательны в своей природе. Их персонаж настолько сложный и глубокий, что я специально сделал два распределения, чтобы артистки могли смотреть на свою героиню со стороны и сделать образ еще глубже. Вообще, любопытно было бы весь спектакль сыграть в два состава. Надеюсь, что ребятам тоже работается в удовольствие. Ребенка и через насилие можно родить, а хочется — по любви. Очень хочется.
— Какова целевая аудитория «Возвращения»?
— Просто хорошие люди, понимающие, на что они идут. Не в том, конечно, смысле, что филологи. Просто Платонов в истории СССР долго был недосягаем для людей — его не печатали. А у него есть чему научиться, что понимать. Есть катарсис. На спектакль могут прийти и взрослые, и дети. Все те, кому интересно жить, наблюдать, переживать.
