Десять влюбленных под одной крышей — это серьезно

Справедливости ради нужно заметить, что основная доля успеха принадлежит, как это обычно и бывает, режиссеру спек­такля. Тем приятнее сказать, что Александр Кузин не москвич и не петербуржец, а житель сразу двух простых русских городов — Сама­ры, где он работает главным режис­сером театра «СамАРТ», и Ярослав­ля, где руководит актерской мас­терской Ярославского государ­ственного театрального института.

Александр Кузин — режиссер серьезный, а потому не боится ид­ти против современных театраль­ных течений. Напротив, он стара­ется создавать их. Устав от агрессивной подачи материала и эпатажных вывертов своих коллег, он стал создавать гениально-простые, позитивно направленные спектак­ли, похожие на те, что шли в на­ших театрах лет 20–30 назад.

Таким стал и «Месяц в деревне» — спектакль по одноименной пьесе Ивана Тургенева. Певец «уходя­щего дворянского уклада», Турге­нев и здесь показал милые будни господ в деревенской усадьбе. Но не они стали главной темой, а ста­ло ею изображение того, как умели эти господа любить, какие высокие чувства могли испытывать и сколь благородными были их слова и поступки.

Режиссер Кузин берет тему нес­колько шире — его интересует лю­бовь и способность любить как главное проявление сущности че­ловека. В этом смысле «Месяц в деревне» стал незаменимым матери­алом, ведь здесь любят все и абсо­лютно по-разному. Спокойной мужней любовью хозяин имения Ислаев (Юрий Буслаев) любит свою жену Наталью (Юлия Зыбцева). Затаенное и чистое чувство пи­тает к ней и друг дома Ракитин. Са­ма же Наталья Петровна, отвечая ровной и безоблачной любовью-дружбой Ракитину, пылает лю­бовью-страстью к учителю своего сына — студенту Беляеву (студент НГТИ Виталий Гудков). Четырех­угольник дополняет воспитанница дома Верочка (Анна Михайленко, Наталья Тищенко), которая испы­тывает первую в своей жизни влюбленность в того же Беляева. В свою очередь, в Верочку очень влюблен стареющий помещик Большинцов (заслуженный артист России Николай Александров, ар­тист Вячеслав Калиниченко). На фоне этих благородных перипетий особенно мило и просто смотрятся еще две пары — дворовый мужик Матвей, добивающийся сердца ра­ботницы Кати, и врач Шпигельский, без обиняков объясняющий гувернантке Лизавете Богдановне, почему им стоит жить вместе.

Все эти «любови» собраны, как говорится, в один котел — под крышу усадьбы Ислаевых. В итоге получается полная внутренних пе­рипетий история, где сталкивают­ся и переплетаются ревность и страсть, обида и месть, соперни­чество и испытания, встречи и рас­ставания. Но заканчивается эта ис­тория для каждого из ее героев пе­чально, и главная причина тому только одна — их собственное бла­городство и гордость.

Тургенев, а вслед за ним Кузин и актеры мастерски изображают здесь «оборотную» сторону любви: разлад, который она вносит в душу и жизнь человека, мучения, стыд, ревность — то, что приносит серд­цу невыносимые страдания. Имен­но на этом аспекте хочет заострить внимание режиссер, поэтому, в частности, и делает нарочито бед­ной сценографическую часть спек­такля. Все два с половиной часа действия происходят в одном и том же месте — на засыпанной песком площадке у господского дома, где есть только гамак, несколько стуль­ев и ветви Дерева где-то вверху. Бедность декораций нужна еще и затем, чтобы зрение не мешало слуху, ведь главным героем спек­такля является все же великий рус­ский язык. Речь тургеневских геро­ев умна, остра, тонка, полна игры, подтекстов и литературных прие­мов. Это изысканное удовольствие для русского уха, уставшего от плотного напора сленга и жарго­низмов. А тонкий юмор как в речи, так и в актерской игре, делает это «блюдо» по возможности легким и, если угодно, удобоваримым.

Символом же постановки мож­но назвать протянутую руку. В хо­де спектакля герои то и дело просят друг у друга руки — как в прямом, так и в переносном смысле. Оста­нется пустой протянутая рука или нет — вот в чем вопрос.