Елизавета Поцукова: «Творчество и есть связь с высшими силами»
- Юлия Колганова, новостная лента сайта театра «Глобус»
Друзья! 26 ноября 2020 года на малой сцене театра «Глобус» состоится премьера пластического спектакля «Чайка по имени…» по мотивам повести-притчи Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Это самостоятельная работа студии пластики театра, приуроченная к 30-летию создания коллектива. Руководитель студии, художественный руководитель постановки Елизавета Поцукова рассказывает о сути творчества, преимуществе общества с открытым сознанием и о том, почему тело искреннее, чем слово.
– «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» в свое время стала культовым произведением, непревзойденным бестселлером. Ричард Бах, американский писатель, философ, пилот, знающий все о притягательности и силе полета, создал манифест безграничной духовной свободы. Какие мотивы повести важны для вас?
– В спектакле мы не являемся чайками, мы люди, но с элементами отсылок к птицам. Если ты родился чайкой, то нет ничего постыдного в желании развивать в себе талант полета. Я не просто летаю, чтобы есть, а летаю, потому что мне это нравится. Так же и с человеком. Если ты рожден человеком, нет ничего постыдного в том, чтобы творчески подходить к своей жизни. В любой работе можно проявлять себя творчески. Творчество – это не значит написать картину или придумать музыкальное произведение. Творчество – это когда человек делает что-то новое, например, оригинально пишет заголовки или шьет подушки. Создает то, чего не было до его руки. В этом заключается самая суть.
Другой мотив – разделение общества. Сейчас наступило новое время. Люди мыслят свободно, отстаивают свою позицию, смотрят на мир по-новому. Стремителен научно-технический прогресс. Мы, люди иного времени, понимаем, что если не жить здесь и сейчас, то жизни попросту нет. Мы впустую тратим свое время на прошлое. Как в реальности существует общество с открытым сознанием (люди готовы познавать новое, им это интересно), и есть взрослое поколение, которое не хочет шагать в ногу со временем. Так и в нашем спектакле есть общество, которое остается при своих приземленных «спи, ешь, пей», а есть просвещенное, готовое научить, отдать новое знание: познавайте, развивайтесь, изучайте, если есть желание. И здесь мы формулируем проблему: захочет ли общество принять это знание или нет.
– Вы следуете за сюжетной канвой повести, состоящей из нескольких частей?
– Мы взяли текст в расширенной авторской версии. Ее сейчас практически нигде нет. Впервые книга была опубликована в 1970 году, а в 2014-м Ричард Бах дополнил ее четвертой частью. В трех частях все заканчивается более или менее хорошо, т. е. знание передано молодому человеку, а в последней части показывается, что если общество не обладает открытым сознанием, то оно это Знание (с большой буквы) извращает. Но все же заканчивается тем, что на новое поколение есть надежда. Оно готово воспринять и принести истинное знание.
Вообще, открытость сознания – актуальная тема, говорящая об отношениях человека с высшими силами. Часто можно услышать мнение, что для того чтобы Бог тебя услышал, нужно обязательно пойти в церковь и соблюсти определенные ритуалы. А есть люди, и я разделяю их точку зрения, которые говорят о том, что храм божий – это мы сами, человек создан по образу и подобию божьему. Если ты искренен внутри с самим собой, то ты будешь услышан. Потому что сознание, разум человека открыты для помощи, для нового знания, для творчества. Творчество и есть связь с высшими силами.
– Пластикой, движением, жестом, танцем можно больше объяснить, чем словом?
– Да. Тело искреннее, чем слово. Чтобы слово произнести, оно должно пройти очень долгий путь. Сначала слово рождается внутри, потом проходит через мозг, сознание, душу, анализируется и выходит через голосовые связки. Изначально задуманное может быть донесено не так, да и собеседник может понять что-то другое. В танце возникшая мысль сразу уходит в тело. Зачастую это не анализируется мозгом никак. Здесь короткий путь, все очень по-настоящему. Сложно солгать телом. Я верю людям, которые танцуют. Потому что они не фальшивят. Это высокие вибрации, где люди выходят на звенящую чистоту.
К слову об искренности. Я благодарна нашим художникам, работникам цехов, всем, кто выпускает спектакль. Они по-настоящему включены в процесс и нацелены на то, чтобы сделать это здорово. Я безумно горжусь своими коллегами. Насколько танцоры искренны на сцене, настолько эти люди искренны в своей работе.
– Какая музыка будет использована в спектакле?
– Современная оркестровая музыка. Очень гармоничная. Например, американский «Кронос-квартет», современный композитор Зои Китинг и другие. Несмотря на то, что у нас использованы треки разных авторов, мы старались подобрать их так, чтобы рождалось ощущение цельности. В музыке, как и в пластическом языке, выражено противопоставление миров в повести – приземленная и более совершенная реальности. И если в первом случае хореографический текст тяжелый, тянется к земле, то в светлом мире больше полета, легкости.
– Студии пластики театра «Глобус» – 30 лет. Какие вы? Чем отличаетесь от других коллективов? Чем гордитесь сегодня?
– Гордимся тем, что мы в театре. Наша студия – немного другой вектор. Я сама начинала танцевать в хореографическом коллективе, знаю всю «кухню» изнутри. Там у участников мотивация – выступить на сцене, на конкурсе, подготовить программу к официальному празднику. Они не живут внутри коллектива. Это просто хобби. И от него достаточно просто уйти. Здесь по-другому. Мы постоянно в процессе. В студии мы живем вместе. Это удивительно. Каждый из нас находится в театре ради себя, а не ради выступления. Каждый чувствует себя частью театра, частью спектакля. Мы не просто участвуем в постановках, а делаем одно общее дело. Сейчас у нас есть свои спектакли. Безусловно, и в прошлом у студии были самостоятельные работы. Но пришло новое время, многое поменялось, мы уже творим по-другому. Это не просто спектакли, а размышление, рефлексия. На данный момент студия глубже внутри. И могу сказать с уверенностью, что в городе больше таких коллективов нет.
