Инна Кремер, новостная лента сайта театра «Глобус»
Друзья! 14, 15, 16 сентября 2011 года на малой сцене театра состоится премьера спектакля «Август: графство Осейдж» по пьесе американского драматурга Трейси Леттса. Московский режиссер Марат Гацалов рассказывает о своей работе над спектаклем.
— Марат, у вас два образования. Первое — актерское. Какие перемены произошли в вас, когда артист Марат Гацалов стал режиссером?
— Вообще это две очень разные профессии. Актер должен, прежде всего, услышать, понять идею режиссера и воплотить ее на сцене. А режиссер пытается понять автора, разгадать его замысел, разобрать каждую роль, собрать все в единое целое, и выйти к зрителю с собственным высказыванием. Мне очень помогает опыт, который я приобрел в театре, как актер. Но актерская природа у меня отключилась, как только я начал ставить.
— Вы ставите остро современные пьесы. Что в этих текстах есть такого, чего нет в классике?
— Когда берешь классику, ты должен знать ответ на вопрос: «Почему сейчас?» Современная драматургия находится на минимальном расстоянии от нас и этого вопроса априори не предполагает. А расстояние между классической пьесой и зрителем огромно, и его необходимо сокращать. Работая с таким материалом, режиссер автоматически погружается в ситуацию интерпретационных решений. И порой они выглядят как довольно примитивный и бессмысленный набор аттракционов. Современная же драматургия дает возможность выстроить откровенный диалог, попытаться задать прямые вопросы, которые актуальны здесь и сейчас и живо интересуют зрителя. Поэтому она меня и привлекает. Изучить мир на расстоянии вытянутой руки не так-то просто. Этот мир сложный, и ничем не уступает миру, которым занимается классическая пьеса. Чехов сто лет назад тоже был современной драмой, и Вампилов пятьдесят лет назад — это была современная драма. Если мы не будем принимать во внимание деятельность молодых авторов, то у нас не будет ни Островских, ни Чеховых, ни Вампиловых, никого... Театр остановится.
— Осенью прошлого года вы возглавили театр в Прокопьевске. Не опасаетесь, что ваше увлечение новой драмой покажется экстремальным публике нестоличного города?
— Для меня нет никакой разницы в том, где ставить — в московском театре или в провинциальном, и это не лукавство. Я не хочу встраиваться в запрос или формат театра, и все-таки пытаюсь ставить только то, что интересно мне. Сегодня любой город интегрирован в мировое культурное пространство через Интернет и телевидение. Прокопьевский театр сейчас находится в стадии формирования новой зрительской аудитории. Конечно, прежде всего, мы ориентируемся на молодежь, потому что с ней театр может позволить себе разговаривать иным языком, использовать новый режиссерский инструментарий. Этот путь сложный и отличается от того, который обслуживает привычные зрительские запросы. Он ведет зрителя за собой, предлагает думать и задавать вопросы.
— Пьеса, которую вы репетируете, «Август: графство Осейдж» — талантливое и очень объемное по смыслу произведение. Какие темы вы выделяете в нем для себя?
— Зачастую человек не может до конца разобраться, кто он вообще такой. Это бывает страшно, ведь правда может совсем не понравиться. И тогда он выбирает удобный для себя шаблон существования, что уже порождает ложь. Так возникает одна неправда, потом другая, третья... Человек живет и запутывается в них, как в коконе. А выбраться нет сил. Все герои пьесы «Август: графство Осейдж» несчастны, ни у кого из нет шанса на другую жизнь, они все обречены. Кроме, может быть, одного персонажа. Загадочная молчаливая индианка, нанятая в услужение, остается в доме одна. Большая семья Уэстонов в финале разваливается. Пресловутого луча света в темном царстве там нет. Автор ухитрился поместить этот луч за пределы материала — в головах и сердцах читателей. Это очень талантливо, это свойство высокой литературы. Чем больше мы разбирали пьесу с актерами, тем чаще осознавали, что те ошибки, которые совершают ее герои, похожи на наши собственные. Весь сюжет наглядно демонстрировал нам их фатальность. От этого становилось жутко и страшно. И зритель, я надеюсь, это тоже почувствует — история беспощадная, но очень честная. В ней драматург поставил бескомпромиссный диагноз гнилому обществу. Он вскрыл болезни под названием «нетерпимость», «равнодушие», «отчаяние», «одиночество» как хирург. И сделал это крайне талантливо и современно.
