Яна Колесинская, «Один дома»
Комедии «Учитель танцев» в постановке Ивана Орлова и «Лисистрата» в постановке Олега Липовецкого стоит посмотреть тем, кто хочет развлечься, потанцевать и ни о чем не думать. Кроме любви, конечно.
Театр «Глобус» живет в двух параллельных реальностях. В первой борются с «рейдерским захватом», во второй ставят жизнеутверждающие спектакли. Две последние в этом году премьеры, вышедшие с перерывом в несколько дней, являют придуманную романтическую страну, забаррикадированную от проблем сегодняшнего дня. И правильно, говорит среднестатистический зритель на протяжении вот уже лет ста, мне и так хватает заморочек за пределами театра, а в театр я иду отдыхать. И пусть будет на сцене самое увлекательное: любовь-поцелуи-секс.
«Учитель танцев» и «Лисистрата» поставлены по древним комедиям (одна древнее другой, причем одна древнее другой на целое тысячелетие). Давно устарели язык и темпоритм оригинальных текстов, как и мораль людей того времени. Обе пьесы переписаны режиссерами, адаптированы к нынешнему восприятию. А оно (восприятие) требует ко всему прочему яркой картинки и отключения мозгов. Ах, какие здесь танцы, умереть и не встать! От некоторых постановочных решений захватывает дух, так они современны и так они неординарны. Но странное дело, тенденция переносить действие старой пьесы из вчера в сегодня обошла театр «Глобус». Время происходящего условное, среда обитания абстрактная. Учитель танцев закатал штаны и нацепил темные очки, а под камзолом у него оказалась майка-алкоголичка — чем не прикид всех времен и народов, которому не мешают веера и кринолины. А режиссер «Лисистраты» перенес действия спектакля в неопределенный постапокалипсис, подчеркнув тем самым, что первородное стремление мужского народонаселения к войне вечно, циклично и первично. Как и потребность в любви и сексе.
Атмосферу обоих спектаклей определяют две составляющие — эротика и пластика. Зачин «Учителя танцев» — это визуальное пиршество под фееричную музыку Daft Punk. Летящей походкой на сцене один за другим появляются персонажи, каждый со своим индивидуальным пластическим рисунком, вплоть до почтенного отца семейства в инвалидном кресле (Евгений Калашник). «Танцуют все!» — объявлял персонаж одного бессмертного фильма, что, как выясняется, стало мировым призывом. Как может комедия под названием «Учитель танцев» обойтись без танцев, даже если заглавный герой в них ни бум-бум (хореограф Наталья Шурганова)! Сверхъестественные экзерсисы Белардо (Алексей Корнев) и неоновые композиции в ночном диско-клубе (студия пластики) значительно превосходят уровень декламации. Стих Лопе де Вега уже вроде как не нужен — запоминаются не его афоризмы, а безупречно выстроенная картинка.
Неумение танцевать влюбленного Альдемаро (Никита Сарычев) и готовность Флорелы (Анна Михайленко) круглые сутки отплясывать фламенко, лишь бы угодить долговязому авантюристу, вызывает искренний смех зала, но у них есть номер похитрее. Сливаясь в любовном поцелуе, парочка, не отрывая губ друг от друга, исполняет невообразимый эквилибр, символизирующий, что любовь сама по себе — танец, и победивший соперника Альмадемаро — конечно же, Учитель с большой буквы. Целоваться у него научились нестандартные персонажи — игрушечный стражник, решительно сорвавший бороду (Екатерина Боброва), служанка-кубышка, внезапно обнаружившая завидную любовную прыть (Анна Замараева), а также герои постарше, вплоть до престарелого, но резвого мужа (Евгений Важенин). В финале целуются все!
Воплощением целомудрия представляется «Учитель танцев» по сравнению с «Лисистратой», и было бы странно, если наоборот. Сюжет известен даже тем, кто не читал пьесу, шутка ли, Лисистрата, чье имя значит «остановившая войну», науськивает женщин отказать мужьям в близости, пока те не прекратят воевать. В V в. до н.э. в Древней Греции, когда жанр трагедии сменила комедия, Аристофан, сделав основополагающей антивоенную тему, снабдил свою пьесу всевозможными остротами, пикантностями, непристойностями, скабрезностями, от души смакуя плотские утехи. Настоящий мастер тот режиссер, которому удается удержаться на грани приличий. Иногда кажется, что не удается, но это только кажется.
Игровая стихия спектакля захватывает с первых минут. Вместо каменных плит, которые олицетворяли бы неприступность античных стен, пространство утыкано отдаленно напоминающими их поролоновыми матрасами. На них удобно прыгать и не больно падать. Если тебя придавят такой плитой, то никакого вреда здоровью не причинят. Уютнее всех на такой поверхности самой обаятельной и привлекательной из всей оравы Клеонике (Наталья Орлова), которая всю дорогу качается на заплетающихся ногах, то и дело прихлебывая из фляжки, попутно выдавая уморительные сентенции на тему любви и мужиков. Женская банда присягает в верности избранному пути, окружив чан с вином, причем не видно, что пьют, но замертво падают. Потом, конечно, встают и отправляются объявлять ультиматум.
Всё намекает на уютные перины, но до них еще далеко. Сначала идут обязательные сражения (хореограф Андрей Короленко) — эффектно подсвеченные, очень красивые особенно в рапиде, и всё это под музыкальный микс Vangelis, Noize MС, Генделя и Die Antwoord. Мужественная Лампито (Алексей Кучинский), «единственная здесь женщина», дико вращая глазами и размахивая красными боксерскими перчатками, явно позаимствованными у голливудских боевиков, скачет на поролоновом поле боя, но ярость противников смягчается ударами о мягкий и податливый, как женское тело, материал, и во все стороны летит невесомая крошка. Здесь всё игрушечное, ненастоящее, бутафорское, прежде всего воины. Какие они нафиг воины — драчливые пацаны не наигрались в детстве в войнушку и сублимируют неизрасходованную сексуальную энергию. Картинаизвестного нашего художника Владимира Фатеева (называется, кажется, «Война») могла бы быть отличной иллюстрацией к «Лисистрате» — там во вскинутых ружьях явно прочитываются фаллические символы. Вот и в спектакле парни таскают с собой игрушечные прибамбасы вроде автоматов (чем больше, тем круче), держа их на взводе, то есть торчащими из определенного места. Группа половозрелых подростков в стильных панковских лохмотьях так и тянет на клоунов, а ведь они еще и герои-любовники!
Для секса большого ума не надо. Ум нужен, как видим, чтобы секса не допустить, чем изобретательные женщины и занимаются под предводительством суровой Лисистраты. И женщины тут куда значимее мужчин. Им принадлежат пронзительные откровения, написанные режиссером как ключевые монологи. Игра в войнушку прерывается внезапно, словно Никита Зайцев в роли хора, управляющий этой неуправляемой стихией, переключает пульт на другой канал. Лисистрата (Марина Кондратьева) обращается к ушедшему на войне отцу, который уже не вернется. Или Миринна (Ирина Камынина) в контровом свете, с развевающимися на ветру волосами, говорит о самом главном на земле. Кто бы это услышал.
Как показывает практика, ни призывами, ни слезами, ни бабьим бунтом войну не остановить. В программке к «Лисистрате» перечисляются сексуальные забастовки, имевшие место в истории народов, но не указан их исход. Потому что они ничего не изменили, как и пацифистское искусство. Нет средства против милитаризма, войны были, есть и будут. Победить войну (не в войне, а именно войну) возможно только на сцене. Все слились в сплошном экстазе, а «Остановившая войну» бросилась в объятья Лампито, переодетого в женщину. Финал «Лисистраты» рифмуется с «Учителем танцев», где влюбленные тоже разбились по парам и предались утехам. «Всем желаем танцев до утра!» — провозглашается в «Лисистрате» с «тонким» эротическим подтекстом, и так удобно барахтаться на поролоновых постелях.
