Ирина Тимофеева, «Ведомости»
Новосибирский клуб зрителей открыл сезон встреч с
любимыми актёрами театров нашего города.
И первой героиней нового цикла стала любимица публики Светлана Галкина — яркая и чертовски обаятельная актриса театра «Глобус». Она рассказала, как начинала свой путь в профессии даже не с нуля, а с минус ста, и поделилась, какую роль из богатой палитры своих образов считает особенной.
«Кукольный» диплом
— Я не знала, куда поступать после школы. «А я иду поступать в театральное училище. Послушай программу», — как-то попросила меня подружка. — «А что, у нас есть театральное училище?» — удивилась я и поняла, что это мне надо туда поступать. До этого я занималась в школе-студии Сергея Афанасьева. Он в те времена преподавал в ДК им. Ефремова, и театра у него ещё не было.
Поступила я сразу. Правда, на кукольное отделение. На драму не взяли. Но, к слову, у нас был очень талантливый курс кукольников. «Света, куда ты пойдёшь работать после окончания института?» — спросил меня директор кукольного театра. А я опять за своё: «Не знаю». — «Покажись в ТЮЗ», — предложил он мне. Тогда я ещё не знала, что с «кукольным» дипломом в драматические театры не берут.
Звезда пионерских лагерей
— В ТЮЗ я показалась раз, показалась два, показалась три. В общем, проявила настойчивость. В итоге меня взяли. В тот момент театр уехал на гастроли в Америку, и надо же кому-то было играть. Пришла новая жертва, маленькая, рыжая. Давай её во все сказки! И я играла по пионерским лагерям всё лето. Выхожу к пионерам, как на большую сцену, сердечко колотится, и я играю Зайку-зазнайку так, что голос срывается.
Три года я отработала в театре, который стал «Глобусом», и у меня появились терзания. Меня постоянно за что-то ругали: дисциплина в театре строгая, а я опаздывала. А главное, я никак не могла понять, что я за артистка.
Рождение Офелии
— Пока я училась в театральном училище, Сергей Афанасьев открыл свой театр. Ребята сходили туда, посмотрели «Чайку» и вернулись в полном восторге. Я тоже пошла на этот спектакль, и актёры театра произвели на меня огромное впечатление. Шла и думала, что живут же такие люди и дышат со мной одним воздухом. И тут мне снова повезло. Сергей Николаевич, у которого я занималась в детстве, увидел меня в коридоре, узнал и предложил: «Хочешь у меня работать?» — «Хочу». — «А Офелию будешь играть?» — «Буду!» И я счастливая бегом в «Глобус», к Григорию Гобернику: «Я от вас ухожу».
В театре Афанасьева мы поставили «Сны Гамлета». И если говорить про меня как про артистку, я родилась там. Сергей Николаевич брал меня на ладошку, как Дюймовочку, и говорил: «Давай! Давай!». Он так в меня верил, что я наизнанку выворачивалась, показывая, что я ещё и так могу, хотите, ещё и так сыграю. «Хочу! Играй!»
С минус ста
— Прошло много лет. Я работала. У меня появились дети, они мне как женщине-актрисе дали немыслимые краски палитры. И снова меня начали терзать внутренние сомнения: «Что-то я не понимаю, как играть». Было ощущение, что всё, что могла, я уже сыграла.
В тот момент я поехала в Москву поступать в ГИТИС. И вылетела с прослушивания. Иду по Москве, реву крокодиловыми слезами и думаю: «Это в Новосибирске я звезда, а здесь никто». Благодаря чудесам я всё-таки поступила. И опять начала с «минус ста». На первом курсе у меня ничего не получалось. Я была самая старшая: вокруг дети по 20 лет, а мне уже 33. Мне приходилось доказывать, что я что-то могу. Было ощущение, что с меня кожу живьём сдирают. Похудела на 10 килограммов. Ничего, потихонечку я всё равно училась. И на четвёртом курсе сыграла у Михаила Скандарова Вассу Железнову в дипломном спектакле. Окончив школу Михаила Вартановича с красным дипломом и став взрослым, разумным человеком, я вернулась в Новосибирск крепкой артисткой. И не красный диплом, а школа даёт мне возможность преподавать в театральном институте. Мне есть чем делиться.
— Потом я снова ушла из театра Афанасьева в «Глобус». Королевство мне стало маловато. Дайте сцену побольше, а лучше две!
Никогда не взвешивала свои амбиции. Но могу сказать абсолютно точно: когда я на волне и количество ролей достаточно, чтобы подпитывать моё эго, я не хочу стоять в десятом ряду и думать о том, что кто-то впереди меня. Это происходит автоматически, по моей природе.
Главный режиссёр театра «Глобус» Алексей Крикливый — потрясающий руководитель, прекрасный человек, тонкий художник. Он заинтересован в том, чтобы обеспечить творческой работой не только звёзд, но и всех членов труппы. И он не может без конца давать главные роли только мне. Дали две — и хорошо. Третью я возьму сама. Слава Богу, сейчас есть и театральные площадки, и люди, которые хотят заниматься театром.
Было бы странно, если бы для дополнительного заработка я пошла в магазин продавать помидоры. Нет, я бы пошла, просто я не очень умею продавать помидоры. А я люблю делать то, что я умею — играть, петь, преподавать. Очень хорошо на эту тему высказался Константин Хабенский. «Что ж вы в „Ментах“-то снимались?» — спросили как-то его, а он ответил: «Мне кажется, для мужчины лучше работать, чем не работать». Для женщины работать тоже неплохо, добавлю я. Я обожаю лежать в кровати и читать книжки. Если б мне за это ещё давали деньги, о-о-о! Я была бы миллионершей.
Исповедь для сына
— Мне очень нравится взрослеть и нести ответственность за себя. В один прекрасный день, а они у меня все прекрасные, я поняла, что хочу сделать то, что ещё не делала. А что сделать, не знаю. В такие моменты Вселенная идёт нам навстречу: «Малышка, хочешь нового? Сейчас всё будет». И она начинает подгонять события, людей.
Станиславский и Немирович-Данченко в своё время сидели в кафе и обсуждали проект нового театра. Точно так же мы сидели в кафе: проректор театрального института Яна Глембоцкая, режиссёр «Первого театра» Паша Южаков и я. Пили кофе и обсуждали, что хочется сделать что-то новое. Яна предложила: «Сделай моноспектакль». — «Не-е-ет, только не моноспектакль», — испугалась я. — «Почитай „Оскара и Розовую даму“, а Паша тебе поставит».
Книгу я всё-таки прочитала. И у меня перевернулось всё в сознании. Я поняла, что хочу это сделать. Мы с Павлом Южаковым выпустили этот спектакль в рамках театрального института. Сыграли три спектакля, и проект бы закрылся, если бы не продюсер Анастасия Журавлёва. Благодаря ей постановка шла на сцене театра Афанасьева, а теперь идёт на малой сцене «Глобуса».
Не ожидала, что этот спектакль так тронет, так понравится, что зритель почувствует его так, как я. Материал совпал со мной. Мой младший сын — подросток, к которому я никак не могла найти подход. И на первоначальном этапе «Оскар...» был исповедью, возможностью попросить прощение у Сашки за его детство. Я ведь обычная мама, которая всё делает не так, совершает все возможные и невозможные ошибки. Слава Богу, с сыном был найден общий язык. Оказалось, он прекрасный парень. А все проблемы от маминых требований: «Будь таким, каким я хочу тебя видеть!».
Школа гуманизма
— Как я реагирую, когда на спектаклях раздаются телефонные звонки? Поначалу я презрительно щурила глаза: «Ах вы! Как же вы можете не отключать телефоны». Но жизненный опыт помогает мне быть гуманнее. Однажды меня привели в театральный институт и представили как нового педагога. Ребята показывали этюды. И вдруг у меня, человека, который выключил телефон, прозвенел звонок. И это было шоу! Сначала я долго не могла найти телефон в сумке, потом он прыгал у меня из рук. На нём есть одна кнопка выключения, помеченная красненьким, но она его не выключала, я зубами готова была её нажимать. При этом студенты продолжали играть этюд, но я чувствовала, как густеет волна ненависти. Теперь, когда у меня на спектакле, даже на «Оскаре и Розовой даме», в зале звонит телефон, я просто начинаю туда читать, продолжаю спектакль, играя в ту сторону и ничего не имея против этого человека. Как никто другой я понимаю, что ему сейчас хуже всех.
Вселенная, слышишь?
— Сейчас я изучаю тему взаимоотношения женщин и мужчин. Теоретически, через всевозможную литературу я открываю мир мужчин, пытаюсь понять эту загадочную природу. Я вдруг осознала, что ничего про них не знаю.
А до этого я изучала себя. Это началось после сорока. В какой-то момент ты понимаешь, что всё делаешь для кого-то, обслуживаешь детей, работу... Наступил момент, когда я спросила себя: а я-то где? чего я хочу: есть, спать или гулять? Оттуда ответ: «Не знаю. Может, ты хочешь помыть посуду?» На понимание, чего я действительно хочу, ушёл не один год.
В принципе у меня есть всё, что я хочу. Правда, для полного счастья мне не хватает одной маленькой штучки — и тут вываливается целый список. Но мне так нравится время, в которое я живу, оно даёт столько возможностей для развития, путешествий, любви!.. Что для меня счастье? Чтобы дети были здоровы. Чтобы работы было ещё больше. Чтобы у меня были все машины и шубки, моря и замки. И чтобы мой мужчина был самый-самый-самый.
А когда я стану совсем взрослой и самостоятельной, я непременно куплю замок в Европе на берегу моря, поселюсь там, буду читать и пасти коз. Вселенная, ты слышишь?
