Наша «Вестсайдская история»

Елена Езерская, «Музыкальная жизнь»

Похоже, Новосибирск становится сибирской столицей мюзикла. А молодежный театр «Глобус» — ведущей сценой жанра. И в то время как в Москве и Санкт-Петер­бурге переносы известных бродвейских мюзиклов с трудом собирают аудиторию, рожденный в стенах «Глобуса» непро­фильный музыкальный «НЭП» (мюзикл по мотивам «Педагогической поэмы» А. Макаренко), о котором мы писали всего-то пару лет назад, пережил уже более 60 аншлагов и продолжает свое триумфальное шествие. И вот теперь но­вая премьера — «Вестсайдская история».

Оставив за скобками юридические формальности и финансовые трудности, каковые пришлось преодолеть ди­ректору «Глобуса» Татьяне Людмилиной, чтобы получить право на постановку знаменитого мюзикла Леонарда Бернстайна, воздадим должное всем авторам проекта, которые решились на этот серьезный эксперимент — еще более зна­чительный на фоне всеобщего разочарования в самой идее приживания заокеанского жанра на инакомыслящей почве российского (и что особенно важно отметить — драматичес­кого!) театра. Нет, подобный симбиоз не только возможен, он может быть весьма успешным. Чему спектакль «Глобу­са» — лучшее подтверждение.

И, прежде всего потому, что новосибирская «Вестсайд­ская история» — спектакль музыкальный. А оркестр, ведомый руководителем проекта маэстро Алексеем Людмилиным, — главное действующее лицо постановки. Рос­кошная партитура Бернстайна, изобилующая эффектны­ми ритмическими переходами и колоритнейшей инстру­ментовкой, сыграна по-театральному емко, сочно, круп­но. Дирижер ведет спектакль с точным чувством авторс­кого стиля, создавая целостное музыкальное полотно, не позволяя ему распадаться на хиты, а хитам — заслонять ансамблевые и хореографические эпизоды. (Этому, не­сомненно, способствует и осторожная редактура драма­тических сцен, отчего спектакль стал более компактным и действенным.)

Хорошо выстроенный звуковой баланс между живым оркестром и поющими в микрофон солистами поддержи­вает эффект почти неуловимого интонационного перехода от сцен музыкальных к разговорным. Этому способствова­ло, несомненно, и участие дирижера с американской сторо­ны, Кейта Кларка, в свое время работавшего с Бернстайном в Бостонском симфоническом оркестре.

Молодые российские артисты демонстрируют способ­ность к синтетичности. И не только в смысле более или менее равнозначного и одновременного владения вокалом, пластикой и драматической игрой, но прежде всего — уме­ния петь с разговорной интонацией, обеспечивающей плав­ность перехода от слова сказанного к слову пропетому.

Разумеется, не все исполнители, особенно ведущих ро­лей, в этом равноценны — кто-то чуть более форсирует звук, кто-то педалирует вокалом. Почти идеально звучит дуэт Тони — Константин Кряжев, и Марии — Анна Фроколо, от­меченный потрясающим образным совпадением самих го­лосов, отчего все лирические сцены главных героев приоб­ретают большую искренность и достоверность.

И, несмотря на то, что спектакль ставила (переносила) американская команда — режиссер Грэг Ганакас и хореограф Марк Эспозито, новосибирцы сыграли свою «Вестсайдскую историю», вдохнув в калейдоскоп эпизодов классической бродвейской постановки внятность психологической русской драмы. Вопрос, на самом деле, не праздный и дос­тоинство — для успеха спектакля бесценное.

Запатентованная оригинальная режиссура «Вестсайдской истории» — совершенно не оригинальна и сводится к простой разводке по принципу «вошел — вышел». Первостепенное значение отдается не драматической мизансце­не — танцевальному рисунку, хореографии.

Чередование сюжетных эпизодов часто внешне необос­нованно, и не сразу понимаешь, где инсценированные (танце­вальные, пантомимические) внутренние монологи или диа­логи героев, а где следующая по действию сцена. И только присущее нашему отечественному актерскому нутру умение осмысленно перетекать, переходить из качества прежнего в новое, сохраняя неостывшим накал предыдущей сцены, поддерживаемое властной, умной рукой дирижера, ведущего единую, непрерывную линию музыкального рисунка, орга­нично наполняют заокеанское зрелище почти исповедальной пронзительностью.

Своя и, кажется, такая типично бродвейская сцено­графия, сочинена художником Еленой Турчаниновой в строгом соответствии с заданным американским форма­том. Очень точная по знакам — театральным и топографи­ческим: слева и справа серпантин пожарных лестниц ти­повых нью-йоркских домов середины прошлого века на фоне фотографического «задника», запечатлевшего свер­кающий огнями город небоскребов. И вместе с тем — ни­чего лишнего: ничего, чтобы отвлекало от разворачиваю­щейся на сцене истории.

С хореографией Джерома Роббинса, постановщика оригинального спектакля, в «Глобусе» тоже справились. Без натяжки и без натуги сыграны, спеты и станцованы сложные ансамблевые эпизоды и массовые сцены — с удовольствием, с самоотдачей, с хорошим чувством ритма и пониманием характера музыки. Особенно хороши в исполнении артистов «Глобуса» танцевальный вечер в спортзале, где впервые встречаются Тони и Мария, и зна­менитый «девичий» хит «Америка!», построенные на рок-н-ролльных и латиноамериканских ритмах. И такая яр­кая пара — Бернардо — Дмитрий Килев и Анита — Юлия Чуракова! Другие вестсайдские Ромео и Джульетта, и тоже — трагический дуэт, чья судьба призвана оттенить историю главных героев, но кто вольно или невольно ста­новятся им равными и по напряжению чувств, и по бе­зысходности будущего.

Удивительно, но эта «Вестсайдская история» смотрит­ся не как шоу или молодежный спектакль. Ощущения, рожденные постановкой, сродни впечатлениям от хорошей классической оперы, осмысленной современными испол­нителями — насколько кстати состоялась премьера «НЭПа», настолько актуально зазвучали темы «Вестсайдской истории». Вечной истории любви и вечного конф­ликта между «своими» и «чужими», между «гражданами» и «мигрантами» — ничего не напоминает? Нет-нет, театр весьма осторожен и избегает прямых аллюзий, но тем не менее конфликт «Вестсайдской истории» куда более со­временен, чем противостояние кланов Монтекки и Капулетти в «Ромео и Джульетте», враждующих с незапамят­ных времен по причине, многими за давностью лет подза­бытой...

От неизбежных тягостных социальных ассоциаций спа­сает только музыка, пропитанная энергетикой надежды, наполненная солнечными мелодиями — прекрасными, как отношения, что связывают главных героев спектакля. И поэтому, наверное, у «Вестсайдской истории» нет солидной точки в финале, а есть многоточие вдруг, словно на полу­слове, остановленного оркестра. Тихая пауза — будто ангел пролетел...