Ирина Ульянина, «Новосибирские новости»
«Поднимем занавес, пускай они войдут...»
— так называется программа из
пяти вечеров воспоминаний, которую в
течение всей весны, в
преддверии своего
70-летия, проводит академический молодежный театр «Глобус».
В камерном пространстве гостиной собираются ветераны сцены и молодежь труппы, благодарные зрители, критики, журналисты, чтобы перелистать страницы истории творческого коллектива. Занятие это ни в коей мере не скучное и не праздное, ведь история бывшего ТЮЗа, ставшего первым в Сибири детским театром, тесно связана с историей нашего города и страны. Она поистине уникальна, полна ярких событий, проникнута романтикой.
Театр беспризорного зрителя
Новосибирский ТЮЗ «отпочковался» от Ленинградского. Его создала бригада приезжих актеров, среди которых был Илья Лавров, впоследствии ставший признанным писателем. Вот что написал он в книге «Мои бессонные ночи» о днях создания коллектива: «Прикатили мы в апреле. Выгрузились. Дрянной вокзалишко. Никто не встречает. Пошли в гостиницу. Глухая ночь, тьма, грязь, остатки мокрого снега. Тащимся по дощатым тротуарам. Из щели между досок струйки воды стреляют под штанины. Некоторые доски сломаны. Наступишь на один конец, другой взлетает, чуть по лбу тебя не хлопает. Кругом домишки спят, а среди них громоздятся большие новые здания... Наконец мы приковыляли в гостиницу. Мать честная, усталые, забрызганные грязью! Дали нам на всех один номер, а собаку Искру не пускают. Мы и так, и этак — ни в какую. Но все-таки в суматохе, украдкой затолкнули и ее в номер. А с утра началось, голова пошла кругом: помещения нет, актеров нет, денег нет. Бросились мы туда-сюда — никто о нас не знает, вроде бы мы и не нужны, никто не представляет, что такое ТЮЗ. Наконец нашли хозяина — крайоно. Сунули нас на время в какой-то клубишко, денег немного дали. С великим трудом из разных театров наскребли мы актеров и начали репетировать. Одновременно открыли техникум. Ютились, точно кролики в клетушках. Гримировочных нет, даже пьесы читать негде. И жили мы, ленинградцы, тогда в одной комнате в общежитии, которое почему-то называлось „Юный ленинец“... Летом 1930 года открылись спектаклем „Тимошкин рудник“ по пьесе Л. Макарьева. Играли при керосиновых лампах: к электролинии нас не подключили. Большой подвал, в котором сейчас пишут и хранят декорации, был тогда складом для картошки. Картошка гнила. Вонь на все помещение. Временами просто невозможно было репетировать, играть. У всех болели головы... Сырость, холод, жутко вспоминать! Без денег сидели... Но зато был у нас энтузиазм в сердцах, и был зал, переполненный изумленными ребятишками...»
Первыми зрителями новосибирского ТЮЗа стали беспризорники — бездомные сироты, родители которых погибли в гражданскую войну. В городе их было настолько много, что впоследствии силами обездоленных подростков отстроили и пустили в действие завод имени XVI партсъезда. Среди ребят выделялся вожак — 13-летний Вася по кличке Махно, облюбовавший в качестве местожительства котел на улице Коммунистической. Парень слыл грубияном, не признавал никаких авторитетов и в ТЮЗ поначалу приходил, чтобы похулиганить и «поудить» в чужих карманах. Надо сказать, это ему удавалось. Садился в первом ряду, не снимая шапки, и лузгал семечки. Голова под шапкой была настолько лохматой и грязной, что цвет волос и не определишь. «Неподдающегося» Махно здорово зацепил спектакль «Винтовка № 492116» А. Крона, в одном из эпизодов которого красноармейцы подобрали четверых обтрепанных ребят, отмыли и переодели в военную форму. Вася смотрел его много раз и, спустя месяц, явился в театр подстриженным и чистеньким. Так выяснилось, что мальчик — блондин... Именно «Винтовка» оказывала на беспризорников самое неизгладимое впечатление. Один из сорванцов после спектакля покаялся, что украл книги с выставки в фойе. Другой, выведенный из зала за хулиганство, сбежал из милиции, успев ко второму действию, и слезно покаялся перед педагогами, чтобы дали досмотреть любимое зрелище.
Артисты актеры
Примечательно, что после первого же сезона ТЮЗ отправился на гастроли в Кузбасс, как говорили тогда, «для культурной работы в связи с угольным прорывом». Декорации следовало отправить одновременно с труппой, а на станции не было порожних вагонов. И тогда актеры бросились помогать рабочим — за сорок минут отгрузили мешки с овсом, а на его место погрузили реквизит для «Тимошкина рудника». В кемеровской шахте отработали целую смену, перевыполнив шахтерскую норму... Всего за пять лет — с 1930 по 1935 годы — в ТЮЗе поставили 25 премьер, сыграли 1250 спектаклей. В Новосибирск ради посещения театра приезжали дети и взрослые из Омска, Прокопьевска, Томска. А 30 декабря 1935 года состоялся переезд в Дом Ленина, который горожане построили практически, на свои кровные сбережения. Тогда повсюду продавались картонные квадратики — «кирпичики» для будущего Дома Ленина, стоившие одну копейку, и новосибирцы с каждой получки приобретали их кто сколько мог.
«Для детей нужно играть как для взрослых, но намного лучше», — эта крылатая фраза действительно стала девизом тюзовской труппы, игравшей самый разнообразный репертуар: «Аул Гидже» Н. Шестакова, «Дон Кихота» Сервантеса, «Синюю птицу» Метерлинка, пушкинского «Дубровского», «Снегурочку» Островского, «Хижину дяди Тома», «Тиля Уленшпигеля» и многие другие классические и современные пьесы. В 1940 году наш ТЮЗ получил приглашение в Москву, на Всесоюзный смотр детских театров, где показал «Снежную королеву» и «Как закалялась сталь». Последний спектакль единодушно был признан лучшим. Драматург А. Бруштейн — автор спектакля «Тристан и Изольда», который впоследствии вошел в репертуар нашего театра, так отозвался о выступлениях сибиряков: «Новосибирский ТЮЗ имеет крепкий, талантливый, и, что всего дороже, подлинно органичный коллектив. Он воспитал целую плеяду молодых актеров, из которых, например, Зоя Булгакова и Василий Макаров могли бы явиться настоящим украшением любого столичного театра. К новосибирскому ТЮЗу пришли мастера из театров взрослых: первый признак талантливости и крепости ТЮЗа. Театр имеет таких интересных деятелей, как художник С. Горецкий и композитор А. Перельман. Все это позволяет давать продукцию, стоящую на очень высоком профессиональном уровне».
В годы войны ТЮЗ снова оказался в Кузбассе. Он был эвакуирован в Анжеро-Судженск, где провел восемнадцать месяцев. В труднейшее время коллектив испытал настоящий творческий взлет. Играть старые спектакли не хотелось — актеры чувствовали, что они не находят отклика в зале, жившем другими заботами. И тогда выдающийся режиссер Павел Цетнерович — ученик Мейерхольда — поставил для детей «Тимура и его команду», а для взрослых — «Парня из нашего города» и «Русских людей» К. Симонова, ставшие настоящим событием. В эвакуации были выпущены «Слуга двух господ» и «Комедия ошибок», вошедшие во все учебники по истории советского театра как показательные, признанные золотым фондом. Они покоряли публику эмоциональностью, буйной фантазией, необычайной яркостью формы. Актеры спускались прямо в шахты, чтобы быть ближе к своим зрителям, ежедневно давали концерты в госпиталях, а по вечерам играли спектакли в клубе. Вернувшись в Новосибирск, они не потеряли связь с поклонниками — одна из старейших актрис труппы Негина до конца своих дней хранила как самую дорогую реликвию переписку с ранеными бойцами и их рисунки, присланные с фронта. Сезон 1944–1945 годов, когда ТЮЗ вернулся из эвакуации, неожиданно превратился в творческий отчет перед новосибирцами. И зрители единодушно решили, что театр заметно вырос. Они приходили в знакомый зал Дома Ленина, чтобы снять усталость, заглушить боль потерь, забыть о карточках и разрухе.
Золотой век романтики
В 1947-м в театр пришел новый главный режиссер Исай Сапожников. Конечно, он не мог игнорировать известное постановление партии «О репертуаре драматических театров», суть которого сводилась к запрещению западной драматургии. Следуя прежним, героико-романтическим направлением, Сапожников обратился к современным советским пьесам — «Юности отцов» Б. Горбатова, «Гастелло» Б. Штока, «Всаднику, скачущему впереди» Ю. Принцева. На сцене заблистали Лилия Метелева, выпускница Ленинградского театрального института Анастасия Гаршина, Анатолий Мовчан, Виктор Лелеп, Евгений Лемешонок, Вильгельмина Эйрих, Вячеслав и Эльвира Гарины. А золотой век для этого творческого коллектива начался с приходом к руководству Владимира Кузьмина, утвердившего романтику как метод и дух театра. «Кризиса романтического жанра быть просто не может, но, безусловно, любое явление превращается в свою противоположность, если оно не развивается качественно, в соответствии с духом времени. Героика — не прямой синоним слова „идеал“, а романтика — не эквивалент поэзии, — считал он, разделявший мнение о том, что добро должно быть с кулаками. — Быть человеком в наши дни означает отстоять свой идеал, сохранить веру в себя и свое депо. А высшее предназначение человека — взойти на костер во имя своей веры». Сегодня подобные суждения звучат излишне категорично, но если вспомнить, что произносились они в связи с постановкой «Жаворонка» Ануя, спектакля о Жанне д’Арк, все становится на свои места. Обращался Кузьмин и к творчеству местных писателей, прежде всего, Анатолия Иванова. Вдохновленный успехом на тюзовской сцене своей пьесы «Алкины песни», Анатолий Степанович принес в театр новую — «Баллада о пылающем факеле», посвященную революционной деятельности большевиков в Сибири. Она оказалась несовершенной, требовала доработки, но из-за актуальности была принята к работе. И все же критичное отношение постановщика к тексту передалось исполнителям. До премьеры практически никто не верил в успех, а публика вдруг приняла спектакль восторженно, по просьбам зрителей его ставили в афишу чаще других. Примечательно, что многие персонажи и сюжетные линии впоследствии перекочевали из пьесы в роман «Вечный зов». Перечислять названия, появлявшиеся в репертуаре, можно бесконечно долго. «Ромео и Джульетта», «Приключения Чиполлино», «Друг мой, Колька», — афиша театра соединяла классику, сказку и современную драматургию. И, после очередной поездки с творческим отчетом в Москву, критик А. Степанова написала: «Мир в спектаклях новосибирцев обретает четкие очертания, в нем резко разграничены понятия о добре и зле. Но происходит это не за счет упрощения проблем, поднятых театром, и не из ложного снисхождения к юной тюзовской аудитории».
Недавно в «Глобусе» состоялась презентация книги мемуаров «Друзья и годы», написанной актером Виктором Орловым — ведущим актером, режиссером, и педагогом, поставившим в ТЮЗе 35 спектаклей. Читателям предоставлена уникальная возможность узнать о событиях 30–80-х годов со слов непосредственного их участника. Уверяю вас, увлекательнейшее чтение.