Людмила Смирнова, «Вечерний Новосибирск»
Молодой режиссёр театра «Глобус» рассказал, как сегодня выращивают театральные таланты.
Имя этого режиссера запомнилось новосибирским театралам по поставленному им в «Глобусе» остродраматическому спектаклю «Любовь людей». Ему всего двадцать два, но за плечами режиссерский факультет Российского университета театрального искусства, несколько театральных наград и предложение войти в штат такого солидного театра, как новосибирский «Глобус».
Иван Орлов рассказал читателям «ВН» о том, легко ли сегодня строить театральную карьеру, чем режиссер может зацепить публику и как у театральной вешалки появился второй смысл.
Спектакль за пять дней
— Известный театральный критик Олег Лоевский как-то сказал, что в России режиссеров старшего поколения — целая плеяда, и есть много очень молодых, начинающих талантов, а вот людей среднего возраста среди хороших режиссеров вообще нет! Вы согласны с этим? И если да, то почему так?
— Конечно, столько режиссеров, сколько знает Олег Лоевский, не знает никто. Он может делать выводы. Но где ставить точку отсчета? О поколении 20-летних режиссеров вообще говорить странно. Мне самому 22 года, но я ведь только начинаю свой путь в режиссуре. А кого считать молодым? Режиссера Романа Феодори, который поставил в «Глобусе» спектакль «Торжество любви» и с которым я работал в Красноярском ТЮЗе, часто называют молодым. Но он себя таковым не считает. У него уже две национальные премии «Золотая маска», да и вообще пятнадцать лет работы в театре. Режиссеру Юрию Бутусову около пятидесяти лет, Миндаугасу Карбаускасу, наверное, сорок, нашему Алексею Крикливому — главному режиссеру «Глобуса» — тоже около того. Наверное, это уже все-таки среднее поколение. Что касается меня, то я видел много хороших режиссеров из разных поколений.
— В последнее время в режиссуре появилось много новых имен. Что им помогает заявить о себе?
— Это правда. И во многом это произошло благодаря самому Лоевскому, потому что он уже лет шесть-семь собирает их в «лабораториях молодой режиссуры». Поэтому и молодые режиссеры стали заявлять о себе.
— А что это за лаборатории? Как в науке, там искусственно выращивают гениев?
— Ну зачем же так буквально... Это разовые акции, на которые в тот или иной театр приглашают молодых режиссеров, где им предлагается тема, например «Современная драматургия». И в течение пяти дней каждый должен поставить спектакль с артистами этого театра. Возникает эскиз, который показывают публике, и путем голосования зрители выносят свой вердикт. А далее театр сам решает, внести ли спектакль в свой репертуар или забыть как страшный сон.
Театральный адреналин
— Вы сами принимали участие в таких проектах?
— Я дважды принимал участие в «лабораториях молодой режиссуры». В Красноярске в ТЮЗе я поставил сказку «Стойкий оловянный солдатик» и в новосибирском «Глобусе» — оба эскиза выросли в спектакли. Лаборатория показала, что театр совсем не такой, каким ты его представляешь, когда учишься в театральном институте. Участие в этом проекте мощно развивает воображенческую подвижность и все аспекты режиссуры. Стрессовая ситуация постановки эскиза спектакля за пять дней заставляет тебя работать на максимуме. Оказывается, что ты можешь работать не на сто процентов, а на сто тридцать и больше. Для меня было открытием, что я могу за пять дней срепетировать спектакль. В столярной мастерской «Глобуса» мы сделали эскиз спектакля «Любовь людей» за такой короткий срок и показали зрителям. А потом — еще через два месяца — с доработками он попал в репертуар театра. А без лаборатории этот спектакль не появился бы вообще! Стрессовая ситуация помогает быстро найти ключ к автору, и сразу становится видно, есть попадание или нет. Такая «вешалка», так мы называем лабораторию молодой режиссуры, дает адреналин, как при прыжке с парашютом. И сегодня появились уже режиссеры, которым сложно долго репетировать. Они два месяца мнут текст, а потом за две недели все лихо скручивают в спектакль.
— В институте учат репетировать тщательно и неторопливо?
— В ГИТИСе меня учил режиссуре Хейфец, а он — ученик Алексея Попова, а тот — ученик Константина Станиславского. Мне нравилось неспешно репетировать, но все же я, как человек молодой, двигаюсь на других скоростях, чем старшее поколение. Мне кажется, что во все времена дело не в волне и не в тренде, просто когда режиссер молод — он всегда революционер, изобретатель велосипеда и ниспровергатель авторитетов. Хейфец воспитывал нас так, что мы должны были доказывать свою точку зрения, а он ее разбивал, и мы учились высекать свою личную энергию и находить ее. Из столкновения с этим титаном — Хейфецем — каждый начинал осознавать себя. И поэтому говорить о разных поколениях режиссеров нет смысла, потому что каждый проходит свой путь.
— В былые времена молодым режиссерам трудно было пробиться к постановке. Сейчас легче?
— Сейчас у молодой режиссуры гораздо больше возможностей за счет таких театральных деятелей, как Олег Лоевский, взрастивших молодых театральных критиков, которые тоже сегодня двигают театр.
И есть лидеры, которые своим примером показывают, что можно давать дорогу молодым. Сейчас таких много. Я еще ни разу не сталкивался, чтобы в театре, куда я приезжаю для постановки, мне начинали бы мешать. В «Глобусе» с главным режиссером Алексеем Крикливым мы говорим на одном языке, тем более что мы учились у одного мастера. Мы уже запланировали кое-что на Новый год: я делаю перформанс для самых маленьких зрителей. Как сейчас модно говорить, «беби-театр». Это такая «фабрика счастья», своего рода еще одна лаборатория.
«Я иду третьим путём»
— Для маленьких зрителей легче работать?
— Я бы так не сказал: зачастую они еще требовательнее, чем взрослые зрители.
— Вы куратор нового проекта «Стажерская группа». Когда он стартовал и в чем заключаются ваши обязанности?
— В театре «Глобус» с начала этого сезона работает группа выпускников Новосибирского театрального института. Это стажеры, и мои обязанности очень просты: сейчас я репетирую спектакль по пьесе Карло Гоцци «Ворон». И по сути дела, стажерская группа из семи человек составляет костяк этого спектакля. Там только три актера из труппы, остальные — стажеры. Для меня дорого то, что происходит на репетициях, потому что возникла настоящая команда. Премьера спектакля состоится 15 ноября.
— Какие новые веяния вы могли бы отметить в современном российском театре?
— Могу вычленить главную волну. Мы до недавнего времени как-то делили европейский театр и русский. Театр мысли, интеллектуальный и достаточно холодный — европейский и психологический и горячий — российский. Но сейчас появились режиссеры, которые идут неким третьим путем — театра умного и психологического, когда зрители получают эстетическое удовольствие от мышления режиссера и в то же время сострадают персонажам. Это и меня интересует. Для меня важна идея — для чего ты ставишь спектакль и зачем эта пьеса нужна именно сегодня, и очень важна любовь, а этого в европейском театре не очень много.
