Сибирь в экспериментальном порядке

У Рождественского фестиваля, который когда-то придумал и до сих пор проводит новосибирский молодежный театр «Глобус», двоякая задача. Для города (если говорить о театральной программе) он важен как возможность посмотреть лучшие столичные театральные новинки, а для столичных наблюдателей — соблазнительная возможность увидеть спектакли новосибирских театров. Что касается первой задачи, то, кажется, никакие трудности не могут помешать организаторам привезти тот или иной спектакль — для «Кроткой» Московского ТЮЗа в репетиционном зале «Глобуса» построили специальный «театр в театре», воспроизводящий белую комнату, в которой этот спектакль играется в Москве. Конечно, фестиваль думает о зрителе и о кассе, но приоритет просветительских, творческих задач здесь очевиден.

Любопытно, что и московские спектакли при разумной организации дела выстраиваются на выезде в какой-то особый сюжет. И политическая жизнь подбавляет вдруг перцу: яростные «Отморозки» Кирилла Серебренникова игрались в дни сразу после думских выборов, отчего температура зрительского отклика была гораздо выше, чем можно было бы ожидать. А старая-престарая «Женитьба» Театра имени Маяковского (тот самый подарок кассе, без которого не обойтись), поставленная изгнанным труппой год назад худруком Сергеем Арцибашевым, соседствовала с «Будденброками» Молодежного театра, недавно поставленными пришедшим теперь на смену Арцибашеву Миндаугасом Карбаускисом. Так что и эхо громких московских театральных скандалов разнеслось по Новосибирску. Впрочем, в самом городе никаких модных дискуссий о едино- или двуначалии в театральном деле и о тандемах менеджеров и художников не ведется: в лучших театрах Новосибирска давно утвердилась «директорская модель» руководства, и если смотреть только на этот город, то ни о какой другой модели и задумываться не станешь.

В обоих знаменитых театрах города, «Глобусе» и «Красном факеле», есть главные режиссеры, но их работе никак не противоречит то, что лица театров, в первую очередь «Глобуса», во многом определяют приглашенные режиссеры, часто — совсем молодые, почти всегда — воспитанники знаменитых мастеров. Ученик Сергея Женовача Сергей Юмов только что выпустил в «Глобусе» оригинальную «Грозу» Островского. Напридумывал режиссер много, на несколько спектаклей хватило бы: и видеопроекцию с картинами великих сюрреалистов, и «ожившую» Волгу, этакую величаво-опасную женскую стихию, сыгранную актрисами театра, и немало всякого другого, но наутро после спектакля всего не вспомнишь — потому как разрозненные, плохо сцепленные друг с другом «придумки» в единое целое не складываются. То же можно сказать и про героев: частности вроде бы интересные (так, Лаврентий Сорокин отлично сыграл Дикого), подчас весьма острые и забавные, но про саму Катерину толком ничего не понятно: по сюжету она идет топиться, а по настроению — чаю напиться.

Ученица Олега Кудряшова Полина Стружкова решила не покорять большую сцену «Глобуса», ушла вместе с Аркадием Гайдаром на малую: режиссер вспомнила про повесть «Чук и Гек» как про любопытный материал для небольшого детского спектакля. Могло бы получиться очень изящно: Стружкова решила сделать историю из звуков — вместе с художником Марией Кривцовой она превратила сцену в студию, где якобы записывается радиоспектакль. Текст Гайдара читает ведущий, а всех персонажей старой истории про двух мальчиков, потерявших телеграмму и оказавшихся с мамой в зимней тайге, разыгрывают двое актеров. Сцена буквально заставлена большими и маленькими приспособлениями, которые позволяют добавить к словам необходимые звуки — стук дверей московской квартиры, шуршание бумаги, лязг колес поезда дальнего следования, скрип снега в лесу и т. д.

Спектакль, с одной стороны, не окунается в ностальгию по советским временам, потому что является, в сущности, театральным аттракционом, с другой стороны, не выглядит умозрительной формальной затеей — в нем есть наивность и теплота. Иное дело, что режиссер не выдерживает ею же заданный принцип и часто прибегает к прямым иллюстрациям текста, в то время как любая визуализация должна была бы рождаться только из необходимости услышать тот или иной звук. Молодые режиссеры, впрочем, имеют право быть непоследовательными — зато они приносят в театр свежую энергию. Разумеется, только в те театры, которые последовательны в своем стремлении пробовать и рисковать.