Александра Лаврова, «Новая Сибирь»
2
марта «Глобус» начал свои предъюбилейные встречи под общим названием «Пять вечеров» и
открыл уникальную фотовыставку, посвященную истории театра.
Некоторые утверждают, что можно раздвигать атомы вечности. Мы проживаем вечность во времени, и в какие-то моменты мы к ней притрагиваемся.
Поэтому можно сказать, что вечность — это сейчас.
Юрий Чумаков
Уютная гостиная «Глобуса» 2 марта была обставлена необычно, сочетая элементы домашнего театральные. В «зрительном ном зале» — на стульях, окружающих «сценическую площадку», — худенькие бабушки, артистки преклонных лет (жизнь показывает, что бывших артистов не бывает) с озорными глазами и мальчишечьи-девчоночьими движениями. Рядом с ними — девчонки и мальчишки... в пионерских галстуках, «действующие» молодые артисты в театральных костюмах и в военной форме... Они «озвучили» в этот вечер Зрителей, навсегда оставшихся юными в своих воспоминаниях и письмах, ставших персонажами происходящего в гостиной спектакля-воспоминания. Они представили молодых артистов, пришедших 70 лет назад в ТЮЗ, ушедших 60 лет назад на войну... Да и не занятые в представлении артисты были здесь — простыми зрителями, занятыми в воспоминаниях. Да и просто зрители ТЮЗа и «Глобуса» были здесь, пожилые и молодые. В нашем городе все были зрителями этого театра. Собственно, жизненно-театральной сценической площадкой стала вся гостиная. На круглом столе, застеленном скатертью, — лампа, с наброшенным на нее ажурным платком, а сзади — театральные софиты.
Вечер «Поднимем занавес, пускай они войдут...» был посвящен созданию и первым годам существования ТЮЗа в Новосибирске.
Изящная композиция — смесь условности и документальности — потребовала от исполнителей особой манеры — игры в достоверность, вовлекающей «случайных» участников в действо по ходу его развития, позволила театру перелистнуть страницы истории в лицах. Некий Артист получил мистическим образом папку с вырезками из газет и старыми фотографиями. Листочки выпали из папки, «как сухие цветы, засохшие до паутины», — упали и рассыпались. Гостиная наполнилась шорохами, обрывками фраз и слов, музыкой — жизнь прошлого пришла в настоящее, призрачно ожила в реальности. Зазвучали сухие и смешные сегодня формулировки старых документов, искренние и эмоциональные детские выкрики, письма артистов, не вернувшихся с фронта...
Театр рискнул — ведь стилистика, пластика, интонации детского театра того времени очень сильно отличны от интонаций сегодняшнего театрального дня. То, что было здорово 70 лет назад, сегодня может показаться фальшивым. Тут нужна очень тонкая стилевая «сноска», называемая «ретро». Шаг влево — седовласых «зрителей» оскорбит непонимание того, какими они были. Шаг вправо — современные зрители не поймут «перевода», не уловят сегодня того, что было так живо вчера. Риск не всегда оправдался, но общая тональность представления была выбрана и воплощена точно. И, как ни странно, прежде всего детьми.
Рискнуть разыгрывать перед Зоей Федоровной Булгаковой и Анастасией Васильевной Гаршиной, легендарными Гердой и Каем, кульминационную сцену из «Снежной королевы»! Но дети-артисты были так искренни, а мизансцены придуманы так удачно, что взрослые профессионалы могли позавидовать Герде в подчеркнуто театральной юбочке и «жизненном» галстуке, и сосредоточенно-самоуглубленному Каю, который просто не мог не растаять под градом настоящих девичьих слез. К тому же — дети оказались зрителями, вспоминающими виденный спектакль и переживающими его все снова и снова. Таких изящных, удачно работающих «переключений» в течение вечера было много. А самым удачным (естественным), пожалуй, было переключение от воспоминаний разыгрываемых — к настоящим.
Совсем недавно прошел Международный фестиваль детских театров в Петербурге — его организовал первый ТЮЗ. Таких сугубо детских театров — ТЮЗов, в таком количестве и качестве, как в России, больше нигде никогда не было. Так что Ленинградский ТЮЗ был первым в смысле глобальном. Создан он был в начале 20-х. И вот сегодня, по мнению многих, наступил кризис жанра — времена изменились, детскому театру не спускают больше директив, с помощью каких пьес и средств воспитывать своих юных зрителей. Советская идеология умерла, театры захотели быть «как большие» — заниматься не прикладным делом, а искусством. Им теперь ведь не спускают и халтуры, которая раньше оправдывалась и оплачивалась «госзаказом». Одни ТЮЗы превратились в молодежные театры, работающие еще и для детей, — основой их репертуаров стали спектакли взрослые. И они мало чем отличаются от обычных взрослых театров. Другие, как явствует из критики, посвященной итогам фестиваля, — находятся в эстетически плачевном состоянии, полностью подчинены диктату кассы. Западные детские театры, в отличие от наших, не претендуют делать большое искусство — они учат, просвещают и поучают, чистые прикладники. Так что же? Традиции ТЮЗов умерли, а само их существование было ошибкой, тотальным идеологическим обманом, не имеющим отношения к искусству? Кто-то выносит им именно такой приговор. Кто-то, только не тот, кто видел спектакли Брянцева или, совсем не так давно, Корогодского в Ленинграде. Только не тот, кто 70, 60, 50, 30 лет назад впервые вошел в зал Новосибирского ТЮЗа, чтобы приходить туда снова и снова.
Еще и подтверждением этому был вечер «Поднимем занавес...» Легендарные артисты Зоя Булгакова, Лилия Метелева, Анастасия Гаршина и выросшие юные зрители вспоминали, каким уникальным было общение между театром и детьми в те годы, как вообще все это было... Это было не просто искусство. Это было больше искусства.
Хотелось включиться в общий разговор... Но мои личные (глубоко личные, жизненные и эстетические) воспоминания начинаются гораздо позже — в 70-е. Правда, самое раннее детство мое было заполнено воспоминаниями о ТЮЗе первых десятилетий — мой отец и многие его друзья застали самое его начало. Их голоса не звучали на встрече, но я позволю себе расширить рамки глобусовского вечера. Поднимем занавес... Пусть войдут те, кто не смог прийти в «Глобус» 2 марта...
