Юлия Колганова, новостная лента сайта театра «Глобус»
Друзья! 28, 29 февраля 2020 года на малой сцене театра «Глобус» состоится премьера спектакля для детей «Злыдень-Зловредень в Коробочном царстве» по пьесе современного российского драматурга Артема Орлова. Режиссер Иван Орлов, накануне первых репетиций, поделился своими впечатлениями о материале.
— Иван, расскажите о драматурге и пьесе, с которой вы работаете.
— Артем Орлов — молодой драматург из Екатеринбурга, сейчас учится у Николая Коляды. С детства занимается литературным творчеством: пишет стихи, прозу. Интересно, что Артем работал актером в нескольких театрах, и это очень чувствуется в его пьесе, легкой и игровой, но театрально продуманной. На мой взгляд, Артем очень интересный драматург, с прекрасным чувством юмора и точным ощущением времени. Я с большим интересом буду следить за его будущим творчеством.
Пьеса «Злыдень-Зловредень...» вошла в лонг-лист номинации «Маленькая Ремарка» конкурса новой драматургии «Ремарка» 2017/2018. Номинация адресована текстам для детей и подростков. Тогда сложилась очень удачная конкурсная программа, многие пьесы стали активно ставиться по стране. Здесь были широко известные теперь «Фото топлес» Натальи Блок, «Всем кого касается» Даны Сидерос, «Война» Юлии Поспеловой... Кстати, эти три названия можно увидеть в нашем театре.
— Вы помните свое первое впечатление от текста?
— Парадокс этой пьесы: кому бы я ее не давал читать, она всем нравится. Меня сразу привлек язык — очень легкий и остроумный. Язык поколения, которое смотрит мультфильмы «Рик и Морти», «Время приключений». Быстрый ритм, ироничные шутки, свобода и эскизное озорство. По ощущениям, это близко к тому, как видели мир английские комики из группы «Монти Пайтон». Герои очень ясные, узнаваемые. Кажется, будто пьеса рождалась из актерских импровизаций, так как язык абсурдистско-игровой. Напоминает рождение сказок Жоэля Помра, где тексты создавались из актерских импровизаций, сторителлинга, а потом фиксировались на бумаге.
— Но был и второй этап осмысления материала?
— Далее я прорвался к важному для меня эмоциональному зерну в пьесе. При внешних стёбе и иронии этого текста, я почувствовал, как важна для драматурга тема одиночества, с которого начинается действие, потом трудный путь, в котором герои постепенно открывают друг друга, узнают что-то важное об устройстве этого картонного мира, ну и заканчивается все миром, любовью и дружбой. И еще важная мысль для меня: волшебство без любви не работает.
Главная линия пьесы — история двух братьев-волшебников, которые когда-то, еще до открытия занавеса, поссорились. Один брат, Бредень, у него все получается, он успешный, добродетельный, весь из себя прекрасный, но при этом подтрунивает над младшим. А младший брат из протеста стал Злыднем-Зловреднем. И решил доказать свою значимость через то, что захватит царство и получит корону. Хитростью, силой, наглостью. На пути к этому всемогуществу, которого он так жаждет, он встречает Рыцаря, у которого тоже сумасшедшая мечта — жениться на Принцессе, чтобы она за него готовила, стирала и убирала. И далее каждая сцена — это развитие отношений между Рыцарем и Злыднем. Два инфантильных эгоиста друг через друга открывают, что такое дружба и любовь.
— Благодаря драматургу мы попадаем в царство коробок и коробочек. Что для вас значит этот образ?
— Для меня коробки из картона — примета детства. Мой период игры в рыцарей и замки пришелся на 1998–2002-й годы. Думаю, что детство начала 90-х и особенно 2010-х сильно отличается от моего. В мое время на помойках появилось огромное количество картонных коробок из-под телевизоров, холодильников, стиральных машин... У простых людей, наверное, наконец начали появляться деньги. И нас, мальчишек, проводивших все свое свободное время на улицах, этот картон дико вдохновлял. Мы создавали целые королевства из картона, из него можно было сделать доспехи, мечи. Поэтому, мне кажется, что Вселенная, созданная из картона, это параллельная реальность в пьесе, как мультипликационная реальность. Она связана с детскими ощущениями, что картон — классная универсальная фактура, из которой можно вырезать что угодно. При этом «мальчиковая» фактура. Кажется, «внутренний подросток» драматурга пишет пьесу. Тут все целостно и органично.
— Не возникнут ли сложности при визуализации на сцене волшебных превращений?
— Пьеса начинается с разрушения Коробочного царства, ведь здесь нет счастливых целостных людей. Каждый бродит в одиночестве. А в финале, когда герои обретают дружбу и любовь, случается главное: два брата восстанавливают картонное государство с помощью волшебства. Одна из самых сложных вещей для нас с художником Каринэ Булгач — сочинить это финальное волшебство, чудо восстановления. Мы придумали ход, который нам очень нравится. Но пока оставлю это в секрете.
