Сергей Самойленко, «Континент Сибирь»
Постановка мюзикла «НЭП» обещает стать главным событием театрального сезона в Новосибирске. Премьера спектакля примечательна не только из-за беспрецедентного в репертуарном драматическом спектакле размаха, но и по причине безусловного успеха. Спектакль, за основу которого взята «Педагогическая поэма» Макаренко, рассказал языком музыки и танца о перевоспитании беспризорников и оказался близок и понятен современной молодежи.
То, что успех безусловен, невозможно оспорить — на четвертом показе спектакля, когда приходит не специальная «премьерная» публика, готовая хлопать по обязанности, а самые простые зрители, в основном нежного возраста молодежь, аплодисменты длились минут семь. Сидевшие за спиной старшеклассницы весь спектакль обсуждали поведение главных героев — положительного Семена Карабанова и отрицательного «конкретного пацана» (но перевоспитавшегося) Гришки Опришко. Что понятно — герои, как и артисты, их играющие, практически ровесники этих зрительниц. Их играют студенты театрального института Андрей Кислицын и Павел Прилучный, которые, можно сказать без преувеличения, на следующий день после премьеры проснулись звездами.
Собственно, участие молодежи — в хоре, кордебалете и в главных ролях — едва ли главная составляющая успеха «НЭПа». Молодежь, частью набранная по кастингу, частью — из студии пластики при театре, танцует и играет с таким задором, с такой самоотдачей, что эта энергия заражает зрительный зал.
К тому же в спектакле есть что петь и танцевать, хотя от густонаселенной документальной книги Макаренко, рассказывающей о судьбе колонии для бывших беспризорников, Елена Сибиркина, написавшая и музыку, и либретто, оставила всего ничего: один любовный треугольник и пунктиром намеченную криминальную интригу с кражей воровского «общака». От мюзикла, впрочем, и бессмысленно требовать, чтобы он соответствовал исторической правде и даже канонам драматического спектакля. Главное — чтобы была музыка.
Музыка к «НЭПу» кажется знакомой, какой-то обобщенно-советской — то блатные куплеты времен гражданской войны вспомнятся, то Дунаевским пахнет, то довоенным кино, то «Время вперед» навеет. Не говоря уж о фокстротах-чарльстонах с гопаком — действие происходит на (тогда еще можно было говорить «на», а не «в») Украине. Автор не прячет цитат и аллюзий, считая, что задачи написать ни на что непохожую партитуру не было. И как оказалось, такое решение было верным — новое поколение советскую просодию усвоила на каком-то генетическом уровне и чувствует музыкальную ткань «НЭПа» очень хорошо. Большинство мелодий запоминается с первого раза даже таким лишенным слуха зрителям, как я. А два-три номера вполне могут стать шлягерами, при том что художественный уровень текстов песен вполне достаточен для мюзикла.
О качестве вокала говорить не приходится — многие ребята никогда не пели. Но и задачи сделать «как на Бродвее» не было, тем более что хоровые номера звучат хорошо. Очень радует живой эстрадно-симфонический оркестр — тридцать человек, из них большинство — студенты музыкального колледжа. Под руководством Алексея Людмилина оркестр звучит точно и деликатно, не заглушая скромные вокальные данные актеров.
Замечательно смотрятся танцы, поставленные питерским балетмейстером Эдвальдом Смирновым, который предъявлял молодым актерам требования совершенно профессиональные. В хореографии есть и приблатненность начала прошлого века, и танцевальная лексика того времени, и элементы современных танцев, едва ли не брейка. Коллективные номера, в которых участвует по 60 человек, — это очень сильно.
Работа художников поддерживает это смешение времен и стилей — на фоне советских лозунгов типа «Социалистическая революция — мост к светлому будущему» и живописного тряпья (галифе, тельняшки, шинели) беспризорников мелькает то панковский гребень, то кок стиляги. То есть история практически универсальная.
О работе режиссера Алексея Крикливого можно сказать только хорошее — ему удалось внести в спектакль, помимо простого и внятного сюжета, ноты нежности и романтики. В его постановке «НЭП» стал историей мечты о новом человеке, хрустальной утопией, сказкой о преображении людей. Ему не избежать упреков в том, что спектакль идеализирует советское прошлое, — действительно, на сцене много красных косынок и галстуков, трубят горны, дети выстраивают пирамиды из своих тел. Говорят, что к этому сегодня нельзя относиться всерьез. Режиссер, в общем-то, всерьез и не относится. В спектакле есть ирония — но это ирония добрая, не переходящая в издевку. И как оказалось, именно нежность, романтизм и проповедь доброты и бескорыстия оказываются востребованными сегодня тем поколением, которое ничего не знает ни о пионерах, ни о комсомоле, ни о Ленине-Сталине. Для них советское прошлое лишено идеологичности, более того, им не хватает сегодня ощущения коллективизма и дружбы, не хватает — только не смейтесь — высоких идеалов.
В «НЭПе» такие идеалы есть, и поэтому спектакль будет востребован, и в первую очередь молодежью — она с первого взгляда «врубается» в спектакль и приходит в восторг в финале, при выезде стеклянного паровоза. В переносном смысле — хрустального.
