Варвара Канаева, «Соседи»
16, 17
и
18
марта в
театре «Глобус» состоится премьера мюзикла «Алые паруса», а
19
марта музыкальному руководителю и
дирижеру этого проекта Алексею Анатольевичу Людмилину исполнится 70
лет. Многие театралы Новосибирска помнят юбиляра еще по
работе в
Новосибирском оперном театре, именно в
то
время, когда он
был главным дирижером, театр получил первую «Золотую Маску», впервые новосибирские певцы получили возможность выступать на
лучших оперных сценах мира. Сегодня у
нас в
гостях заслуженный деятель искусств России, лауреат Национальной театральной премии и
фестиваля «Золотая Маска» и
Национального фестиваля и
премии «Музыкальное сердце театра», профессор Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.
И.
Глинки Алексей Анатольевич Людмилин.
— Почему вы, инструменталист и дирижер одного из лучших театральных оркестров мира — оркестра Мариинского театра, приехали работать в Новосибирск?
— Да, я был там концертмейстером партии альтов и вторым дирижером, дирижировал все оперы и балеты, которые в то время шли в Мариинке. В Новосибирском театре оперы и балета был объявлен конкурс на место главного дирижера, и это, наверное, был единственный конкурс в стране. В нем принимали участие одиннадцать человек, я дирижировал «Кармен» и выиграл!
И тогда я еще не предполагал, что вытянул счастливый билет, потому что Новосибирску я обязан жизнью.
— ???
— Бог есть на свете, я это точно знаю. По прошествии недолгого времени после моего вступления в должность главного дирижера стало ухудшаться мое здоровье. У меня обнаружили рак желудка, и если бы не великий врач Константин Викторович Вардосанидзе, который был главным онкологом Новосибирска, я бы тут перед вами не сидел. Он сказал мне: «Или делаешь операцию, или умираешь через год. Выбирай». Я согласился на операцию, с тех пор прошло уже более двадцати лет, Константина Викторовича уже нет с нами, а я живу.
— Один из самых ярких ваших проектов в Новосибирском оперном театре — «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича. Этот спектакль принес театру первую «Золотую Маску». Расскажите немного о нем.
—Опера Шостаковича словно писалась для новосибирской труппы, сложнейшая музыка прекрасно легла на голоса. И если в нашем театре в постановке «Леди Макбет» была одна сцена на грани фола, где Сергей практически насилует Катерину (режиссер был непреклонен), то в постановке, где художественным руководителем выступал Ростропович, главной была великая музыка, и все было прекрасно, безукоризненно поставлено.
Благодаря этому проекту мне и солистам нашего театра удалось поработать с самим Мстиславом Ростроповичем, мы выступали на сценах лучших театров мира — в Испании, Италии, Германии. Собственно, из-за этих гастролей меня и уволили из оперного — за... прогулы. За то, что поддерживал реноме нашего театра и города за границей и в это время не мог дирижировать в Новосибирске...
Был один курьезный случай. В спектакле «Леди Макбет» было два дирижера. Один — Слава, он находился на сцене, перед оркестром, и действие оперы происходило либо впереди, либо позади дирижера. А была еще банда — небольшой оркестр, который выходил как раз во время постельной сцены в комнате Катерины и закрывал ее, и не было ничего, кроме музыки. На премьере в Королевском оперном театре в Мадриде я находился за сценой и дирижировал бандой. На репетиции Ростропович сказал, что я должен выйти на поклон. Я стал отказываться — ведь зритель во время спектакля меня не видел, чего мне кланяться... Но он был непреклонен, сказал, что сам выведет меня. И вот заканчивается спектакль, зал тонет в овациях, выходят на поклоны оркестры, хор, солисты, Ростропович (гром аплодисментов), и тут маэстро подходит к кулисам, хватает меня и буквально вытаскивает на сцену. Зал замер — кто может выйти ПОСЛЕ Ростроповича? И тут одна дама театральным шепотом говорит: «Шостакович!..» Так я, в роли Дмитрия Дмитриевича, получил оглушительные аплодисменты!
— Сегодня вы занимаетесь мюзиклами...
— Начну с того, что раньше мюзикл я не уважал, даже презирал, считал, что это — музыка третьего сорта. Конечно, к «Вестсайдской истории» эта моя оценка относилась в меньшей степени, потому что Леонард Бернстайн — великий композитор, настоящий мастер. И мюзикл этот больше похож на хорошую оперу, на «Волшебную флейту» Моцарта, вплоть до организации номеров. Но все же ни «Вестсайдскую», ни другой мюзикл я ставить не хотел.
Раньше я неоднократно был членом жюри «Золотой Маски». На премию выставили мюзикл «Норд-Ост» в номинациях «Лучший спектакль», «Лучшая работа режиссера» и других. Конечно, вы помните эту страшную историю с «Норд-Остом». С режиссером спектакля я давно был знаком, и он мне сказал: «Обрати внимание на то, как изменится атмосфера в зале во втором акте, во время танца летчиков. В этот момент тогда в зал вошли террористы...». Я подумал, что человек просто зациклился на этом воспоминании.
Танец летчиков — очень веселый номер, но вдруг я кожей почувствовал, как сам воздух вокруг стал другим. Он просто излучал агрессию, злобу, наглую и неприкрытую, и мне, человеку много повидавшему, вдруг стало страшно. Такие следы оставляет смерть...
А спектакль оказался действительно достойным «Маски», и именно «Норд-Ост» раскрыл для меня огромные возможности этого жанра. Соединение классного текста, драматической игры, хорошо поставленных танцев и интересной музыки дает возможность делать просто феерические спектакли и воплощать совершенно безумные, на первый взгляд, идеи.
Первым мюзиклом в театре «Глобус» был спектакль «НЭП» по «Педагогической поэме» Макаренко. Когда мы готовили этот проект, мне говорили, что я сумасшедший, что это провальная идея, что я — чистой воды аферист. Положа руку на сердце, я всегда рисковал, не боялся пробовать, но при этом никогда не проигрывал.
Шесть раз собиралась постановочная группа спектакля, но ничего путного не получалось. Я не спал ночами, думал, как лучше сделать спектакль, потому что понимал — от этого проекта зависит судьба мюзикла в Новосибирске.
Но если долго мучиться... Собравшись в седьмой раз, мы за один день «придумали» спектакль — текст скомпоновался, музыка встала на свое место... В черновом варианте мюзикл был готов. Потом осталось только проект отрепетировать. И вот, в мае 2012 года будет 150-й показ, и каждый раз «НЭП» собирает полный зал, гремят овации. В чем секрет? Все просто — спектакль полон того, чего сегодня людям больше всего не хватает — доброты, надежды, веры, любви.
— После успеха «НЭПа» сложно было выбрать, над каким спектаклем работать дальше?
— Да, сложно. Планку опускать не хотелось, нужно было создать проект еще более интересный. Так случилось, что меня позвали работать в Америку, в Портленд, штат Орегон, на фестиваль «Белые ночи». Оказалось, что шеф этого фестиваля — Кейт Кларк, он был в Бостонском театре вторым дирижером, когда первым был сам Бернстайн, и он принимал участие в постановке знаменитой «Вестсайдской истории». Я знал, что американцы не дадут поставить «Вестсайдскую» без того, чтобы не были соблюдены все каноны классической постановки. Но это и интересно — поставить в Новосибирске знаменитый мюзикл так, как он идет в Америке.
Мы подписали контракт, получили совершено четкие условия постановки, в музыке мы не имели право менять ни одной ноты! Партитуру я не мог трогать, а она написана для небольшого состава оркестра, у меня такой был. Но! В Америке в оркестре каждый духовик должен владеть четырьмя (!) инструментами, в России таких музыкантов просто нет. Но Кларк помог, и мы без ущерба для музыки поменяли партитуру под наш оркестр. Да, я не мог пригласить голоса, какие мне бы хотелось, и у нас поют драматические артисты, но я считаю, что они очень хорошо исполняют свои музыкальные номера.
«Вестсайдская» с успехом шла в «Глобусе», выдержала пять показов в Москве, на каждом показе зал был полон. А зал там не маленький — 1000 мест! За этот спектакль я получил приз «Музыкальное сердце театра» как лучший дирижер музыкального спектакля.
— Сейчас готовится премьера еще одного мюзикла — «Алые паруса» Максима Дунаевского...
— Максим Исаакович был в Москве на нашей «Вестсайдской», ему очень понравился спектакль, и он разрешил нам исполнить свою партитуру. Сначала, когда мы только начинали играть эту музыку, мое впечатление от нее было странным. Музыка непростая, сейчас я в нее уже вслушался, а сразу она не давалась. И я очень волновался, как режиссер решит ставить спектакль, потому что такую музыку надо правильно преподнести. Мюзикл нельзя затягивать, все линии героев должны быть прорисованы, характеры и отношения между персонажами четко определены... И к моему счастью наш режиссер Нина Чусова оказалась очень музыкальным человеком. Ей удалось идеально скомпоновать спектакль! Нет ничего лишнего. Думаю, наш мюзикл должен получиться.
— В преддверии вашего юбилея что бы вы хотели себе пожелать?
— Здоровья и любимой работы. Я не хочу славы и убежден, что денег человеку нужно ровно столько, чтобы на них прожить, копить не надо. Я научился ценить такие простые вещи, как домашний уют, встречи в кругу друзей, летний отдых на даче... Этого вполне достаточно для счастья!
