ХIV Международный Рождественский фестиваль искусств представляет спектакль «Дядя Ваня» Московского Губернского театра.

Спектакль демонстрируется на сцене театра «Глобус».

К 160-летию Антона Павловича Чехова

Главный герой, Иван Петрович Войницкий, к своим 47 годам приходит к горькому осознанию, что жизнь прошла бессмысленно, отдана в жертву бездарному Серебрякову, которым он прежде восхищался. Войницкий отчаянно бунтует и пытается найти спасение в любви, но время потеряно безвозвратно…

Режиссер предлагает зрителю исследование драмы человеческой души, лишенной взаимной любви. Свой взгляд создатели спектакля обращают не на «драму провинциальной жизни» – главной темой спектакля становится поиск спасения, возможного только в любви. И в вере, дарующей эту любовь.

Сергей Безруков, режиссер, автор сценографии, исполнитель главной роли: «Я играю Войницкого, своего ровесника – ему, как и мне, 47 лет. Мне кажется, я придумал оригинальное решение этой пьесы, и надеюсь, что она зазвучит по-новому. „Дядя Ваня” – это история о потере веры: в себя, в людей, в жизнь. Но есть и другой пласт, не менее важный для меня. Здесь, как везде у Чехова, – „пять пудов любви”, но это пуды любви неразделенной, несчастной, запретной, которая не спасает, а губит. Нам важно поговорить об этом: о любви настоящей, которая спасает и дает силы жить, – и о более низменном ее аспекте, который приносит сиюминутное удовольствие, но оставляет за собой пустоту. Мне кажется, в наше время этот разговор очень актуален и нужен». 

Сергей Безруков – обладатель фантастического обаяния: это тот самый случай, когда актер, стоит ему появиться на сцене, еще не успев произнести ни одной реплики, автоматически оказывается в фокусе зрительского внимания. Это актер-харизматик, от которого требуется только одно: укротить свой бешеный темперамент, поместив его в заданный режиссером образ. Пока Безруков на сцене, все ее пространство пронизано исходящей от него энергией – эффект, который невозможно зафиксировать кинокамерой. В поставленных им спектаклях четвертая стена, отделяющая зрителя от происходящего на сцене, обладает максимальной проницаемостью. Граница между актерами и зрителями существует, но при этом и те, и другие сплетены в единый энергетический клубок и находятся в непрерывном диалоге, окрашенном сильными эмоциями. Иногда они бьют через край. Но таков театр Безрукова: страстный, порывистый и в то же время хрупкий и уязвимый.

Вячеслав Суриков, «Эксперт»

Даже если вы смотрели «Дядю Ваню» в других театрах, непременно посмотрите версию Московского Губернского! Спектакль по-новому трактует известную пьесу. Безруков поставил не «сцены из деревенской жизни», а подлинную любовную драму. И то, как разыграли ее три звезды – Сергей Безруков (дядя Ваня), Антон Хабаров (доктор Астров) и Карина Андоленко (молодая жена профессора Елена Андреевна), – это высший пилотаж.

Главные герои, помимо страданий от засасывающей обыденности жизни, как это предлагает классический вариант постановок «Дяди Вани», смотрятся в Московском Губернском иначе. Дядя Ваня в интерпретации Безрукова неожиданно становится некрасив – как некрасив бывает несчастный в любви человек, осознавший крах своих надежд. Астров-Хабаров, напротив, увлекшись Еленой Андреевной, – сплошное дьявольское обаяние и напор. И когда он такой неотразимый, весь в белом, подходит к Елене Андреевне (пожелавшей с ним поговорить о тайной любви к нему Сони), она, конечно, сражена и… сдается, как неопытная девушка. Их любовная сцена, свидетелем которой становится дядя Ваня, – одна из лучших в спектакле. 

Елена Валеева, «7дней.ru»

Незаметно размеренный образ жизни имения раскачивается до лихих скоростей под грузом неразделенных чувств, гнева от впустую потраченной жизни и стыда от мимолетного наслаждения страстью. В сценографии Сергея Безрукова и Анны Матисон много символов. Но центром, без сомнения, остаются гигантские качели, расположенные в глубине сцены. Они, словно перевернутый метроном, управляют темпом жизни имения.
Сергей Безруков мог бы с легкостью замкнуть действие на себе, что наверняка бы понравилось его поклонникам. Но вместо этого отдает сцену молодым: Антону Хабарову, чей Астров очарует не одну зрительницу в зале, и Карине Андоленко с Дианой Егоровой, чей девичий дуэт открывает скрытые смыслы в семейной иерархии.

Иветта Невинная, «Московский комсомолец»